Ежегодно проводится разработка и ввод в эксплуатацию новых месторождений, большая часть которых сосредоточена в Западной Сибири. Каждый год ситуация по добыче в России характеризуется волнообразной динамикой: периоды роста сменяются спадами. Причины этого разные — от внешних ограничений до внутренних технологических проблем. Тем не менее благодаря многолетнему опыту и выстроенной системе регулирования отрасль в целом справляется с большинством вызовов и удерживает устойчивые объёмы.

О нюансах нефтедобычи в России порталу «Нефтегазовая промышленность» рассказала Наталия Горб, директор ООО «АЗССнабСервис». 

История взлётов и падений

Если обратиться к истории, то в 1987 году, ещё во времена СССР, рекордным показателем была добыча 569,5 млн тонн нефти. Затем последовало затяжное снижение: к 1996 году объёмы упали до 303 млн тонн. Ситуация улучшилась только к середине 2000-х и уже к 2019 году удалось выйти почти на прежний максимум — около 560 млн тонн. Данная положительная динамика могла бы сохраниться, однако пандемия 2020 года нарушила планы: добыча снизилась до 513 млн тонн, а вернуться к уровню 535 млн тонн удалось лишь спустя пару лет.

В 2022 году отрасль столкнулась с новым фактором давления — экспортными ограничениями. И, несмотря на усилия по стабилизации, к концу 2024 года добыча составила 516 млн тонн. Согласно прогнозу Минэкономразвития, добыча в текущем 2025 году останется примерно на том же уровне. На ближайшие годы заложен умеренный рост: 2026 г. — 525,2 млн тонн, 2027 г. — 532,6 млн тонн, а к 2028 году целевой показатель должен достичь 540 млн тонн.

Потенциал и перспективы роста

На сегодняшний день в недрах России разведано более 31 млрд тонн запасов нефти, но только около 13 млрд тонн можно считать рентабельными для промышленного освоения. Основную их часть составляют трудноизвлекаемые запасы, которых хватит примерно на 25–26 лет. Дополнительно Минприроды оценивает ресурсный потенциал страны в 95 млрд тонн, часть которых может быть переведена в запасы при активной геологоразведке и применении современных технологий. Чтобы выйти на целевые объёмы 2028 года, потребуется вовлечь около 7 млрд тонн трудноизвлекаемых запасов и ещё порядка 4 млрд тонн за счёт разведочных работ.

Для наглядности я приведу примеры геологически сложных свит и их текущего уровня разработки:

• запасы Баженовской свиты (Югра, ХМАО) оцениваются в районе 350 млн тонн, при этом геологический потенциал может составлять 18–60 млрд тонн. В 2019 году фактическая добыча составила лишь около 0,5 млн тонн.
• запасы Абалакской свиты (Западная Сибирь) составляют более 170 млн тонн, в то время как ежегодный объём добычи — около 3 млн тонн.

Таких примеров немало, что подчёркивает ключевую роль технологий и важность их дальнейшего внедрения. В том числе внедрение гидроразрыва пласта (ГРП), которое становится основой вовлечения ТрИЗ в разработку. По данным Минэнерго, к концу 2024 года около 2/3 российской добычи уже приходилось на трудноизвлекаемые запасы, а к 2030 году их доля составит 70%, а то и больше. Именно технологический фактор будет решающим для достижения отметки в 540 млн тонн.

Роль налогового стимулирования

Помимо технологий, важную роль играет налоговое регулирование. Яркий пример — налог на дополнительный доход (НДД) от добычи углеводородов. Его ставка составляет 50%, однако уплата налога начинается только после того, как проект выходит на прибыль от добычи. Такой механизм делает освоение сложных запасов более привлекательным для инвесторов. По данным за 2023 год, общий объём налоговых льгот для отрасли составил 1,7 трлн рублей, из которых 1 трлн пришёлся именно на НДД.

Факторы, ограничивающие добычу

Отдельно стоит рассмотреть влияние международных соглашений. В последние годы Россия последовательно выполняла обязательства в рамках ОПЕК+, сокращая объёмы добычи в согласованных пределах. Основной задачей ОПЕК и ОПЕК+ является координация объёмов добычи стран-участниц, которая обеспечивает стабильность нефтяного рынка. Решения ОПЕК по сокращению или увеличению добычи напрямую влияют на мировые цены на нефть. Соблюдение странами-участницами договорённостей способствует стабильности мирового рынка, но в частности для России внутри страны это ограничивало рост, несмотря на наличие технического потенциала. Особенно ярко этот фактор проявился после 2020 года. Поэтому, прогнозируя будущие объёмы, необходимо учитывать возможные решения ОПЕК+.

К внутренним факторам можно отнести материально-техническую базу, а именно оборудование для добычи и разработки месторождений. После 2022 года возникли перебои с его поставками, однако отрасль адаптировалась: новые месторождения продолжают осваиваться, динамика в целом остаётся положительной.

Следующий фактор — это логистика. Транспортировка сырья стоит денег, перевезти его от месторождения до нефтеперерабатывающих заводов — это сотни и сотни километров по трубопроводу или железной дороге. Если при этом цена на нефть падает, а затраты на транспорт остаются на месте или, что ещё хуже, растут, то себестоимость затрат «съедает» всю маржу.

Также на уровень добычи влияют климатические условия. Такие регионы, как Арктика, Восточная Сибирь и ЯНАО, требуют особой инфраструктуры и морозостойкого оборудования, которое стоит значительно больше стандартного. Наша компания поставляет оборудование для таких регионов, и я могу подтвердить, что затраты являются существенными. Это напрямую отражается на себестоимости барреля — в этих регионах она выше.

По данным Минэнерго, полная себестоимость добычи в России варьируется от $15 до $45 за баррель: минимум характерен для зрелых месторождений, максимум — для новых и технологически сложных. Для ТрИЗ стартовые оценки составляют $10–30 за баррель, но на отдельных объектах порог безубыточности может быть значительно выше. Это означает, что при ценах $60–70 за баррель подавляющее большинство проектов остаются прибыльными. При снижении до $40–45 за баррель часть арктических и восточно-сибирских направлений может быть заморожена, либо могут быть существенно снижены объёмы добычи. А при росте выше $80–90 за баррель даже самые капиталоёмкие проекты становятся экономически оправданными.

Подводя итог, могу сказать, что прогноз Минэкономразвития о выходе на 540 млн тонн к 2028 году выглядит достижимым, но при условии сохранения налоговых стимулов, развития геологоразведки и активного внедрения технологий для вовлечения ТрИЗ.

Также важна предсказуемость внешних факторов — прежде всего решений ОПЕК+ и динамики мировых цен. Опыт последних лет показал: даже в условиях кризисов и ограничений отрасль сумела удержать добычу на стабильном уровне и демонстрировать рост при благоприятной конъюнктуре. Поэтому достижение цели в 540 млн тонн можно считать задачей сложной, но вполне выполнимой.