Несмотря на то что ряд западных комментаторов расценили сделку ОПЕК+ о сокращении нефтедобычи как поражение России в ценовой войне с Саудовской Аравией, сокращение, вероятно, окажется выигрышным для России — по крайней мере с точки зрения госбюджета, полагают экономисты. Но произойдет это, только если цена российской нефти поднимется с очень низких уровней, на которых она находилась во второй половине марта.

Столь резкое сокращение — на 23% — поднимает вопрос о том, не потеряет ли Россия еще больше экспортной выручки от продажи нефти и нефтегазовых доходов бюджета, если цена нефти поднимется в результате сделки недостаточно, чтобы компенсировать снижение объемов.

Аналитики S&P Global Platts предупредили, что объявленных сокращений может оказаться недостаточно для балансировки нефтяного рынка, где спрос сейчас ниже предложения на 20–25 млн барр. в день. Июньские фьючерсы на нефть Brent в пятницу, 10 апреля, закрылись на отметке $31,8 за баррель, а в понедельник, 13 апреля, торгуются вблизи $32. Российская Urals на физическом рынке торгуется намного дешевле — немногим выше $20.

— Нефтегазовые доходы федерального бюджета зависят от котировок Urals, курса доллара к рублю, объемов добычи нефти и газа и объемов экспорта нефти, газа и нефтепродуктов. Если Urals подорожает в результате сокращения добычи хотя бы на $2,5–3, нефтегазовые доходы в 2020 году в рублевом выражении вырастут относительно сценария без сокращения, — сказал заместитель директора группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов.

По его расчетам, основанным на изменениях экспортной выручки, объемов добычи, курса рубля и поступлений по НДПИ и вывозным пошлинам, чистый выигрыш для нефтегазовых доходов достигнет 1,1–1,3 трлн руб. в том случае, если среднегодовая цена Urals поднимется до $35 за баррель. В конце прошлой недели партии Urals продавались за $19–20 за баррель (Средиземноморье/Северо-Западная Европа), сообщает Argus.

В случае роста нефтегазовых поступлений относительно сценария без сокращения добычи расходование Фонда национального благосостояния (ФНБ), которое оценивалось в этом году примерно в 1,5 трлн руб., может сократиться до нескольких сотен миллиардов рублей, следует из оценок Куликова, хотя покрывать нефтегазовый дефицит из ФНБ все равно придется (цена нефти Urals все еще будет ниже $42,4, заложенных в бюджет в этом году).

Но цена российской нефти может и не вырасти до $30–35: аналитики Energy Intelligence не ожидают, что котировки Brent поднимутся устойчиво выше $40 в ближайшие месяцы, поскольку уровень запасов в хранилищах стремительно нарастает, а российская Urals в последний месяц торговалась со скидкой в $10–15 к биржевым котировкам Brent.

Для бюджета важны два параметра — удаленность среднемесячной цены Urals от $15 за баррель (от этого зависит размер НДПИ с тонны нефти) и объем валютной выручки от экспорта нефти и нефтепродуктов, — объясняет директор группы корпоративных рейтингов НКР Александр Шураков. При прочих равных условиях, если объявленное сокращение добычи на 23% приведет к росту цены Urals примерно на 30% (при таких параметрах стоимостный экспорт нефти и нефтепродуктов не изменится), бюджет все равно выиграет от роста НДПИ — сборы этого налога с совокупного сокращенного объема нефтедобычи увеличатся в 1,7 раза по сравнению со сборами при среднемесячной цене Urals на уровне $20 за баррель. Рост цены на 30% будет означать рост до $26 за баррель.

При росте цены на нефть рубль может укрепиться, но рациональным было бы, наоборот, его ослабление, считает Шураков. Остановка отдельных секторов из-за пандемии потребует увеличения номинальных рублевых расходов бюджета, а это проще делать в условиях слабого рубля. Даже если цены Urals увеличатся до $35–40, вполне рациональным было бы ослабление рубля до 79–80 за доллар, рассуждает аналитик, так как при таких соотношениях рублевая цена Urals составит порядка 2800 руб. за баррель — существенно ниже, чем в предыдущие два года (4200 руб. за баррель). По состоянию на понедельник, 13 апреля, рубль торгуется на отметке 73,4 руб. за доллар, укрепившись примерно на 10% по сравнению с локальным минимумом 18 марта (82 руб. за доллар).

Нет смысла сравнивать положение вещей после сделки со сценариями отсутствия сокращения добычи, — уверен младший директор по корпоративным рейтингам «Эксперт РА» Филипп Мурадян, — Сейчас имеется чудовищный избыток нефти, порядка 25 млн барр. в день. Я бы расценивал соглашение ОПЕК+ и участие в нем России как вынужденную меру, то есть оно при любых ценах экономически оправданно. Без сокращения добычи нефть в ближайшие месяцы попросту будет негде хранить.

Старший экономист Oxford Economics Евгения Слепцова сравнила два условных сценария — отсутствие ограничений по добыче при нефти, падающей до $25, и сокращение добычи в России до 8,5–9 млн барр. в день в 2020 году при росте цены до $32–36. Согласно расчетам по модели Oxford Economics, получается, что в первом случае ВВП России упал бы на 0,6% в 2020 году (только за счет нефтяного сектора, без учета эффектов карантинов, связанных с коронавирусом), а во втором он падает почти на 2%.

— В реальности Россия оказалась в ситуации гораздо меньшего объема нефтедобычи и пока все еще низких цен на нефть, — говорит Слепцова, — При таком двойном шоке российской экономике будет нанесен урон по всем каналам — потребление, инвестиции, экспорт, но сильнее всего — через инвестиции и физический экспорт. В частности, экспорт в реальном выражении упадет в 2020 году примерно на 7% только за счет фактора нефтяного шока, в то время как в сценарии без сокращений он остается примерно на уровне 2019 года.

Экономист Nordea Bank Татьяна Евдокимова считает, что реальный экспорт России упадет еще сильнее с учетом рецессии в мировой экономике и сокращений нефтедобычи.

— С текущими условиями сделки ОПЕК+ я ожидаю падения экспорта на 10% в реальном выражении (не в стоимостном). Это во многом следствие и того, что для мировой экономики кризис сейчас глубже, чем в 2009 году. Тогда российский экспорт в реальном выражении падал на 4,7%, — сказала она.

России в силу технологических особенностей будет сложно сократить добычу в том объеме, в котором она обязалась, но если она все-таки выполнит обязательства целиком, добыча в 2020 году сократится на 12,5%, так написал в своем Telegram-канале директор аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов.

— Очевидно, что провал, сопоставимый с добычей нефти, ждет и нефтепереработку. Это неизбежно приведет к сокращению рабочих мест и обвальному падению инвестиций в отрасли, — пессимистичен он.

По его оценкам, только прямой эффект от сокращения добычи нефти и газа приведет к сокращению ВВП на 1,2%, «с учетом вторичных эффектов эти цифры можно смело умножать на два».

Напомним, основную поддержку российской валюте, курс которой в период с 6 по 10 апреля показал рекордное за последние два года укрепление по отношению к доллару и евро, оказал рост цен на нефть.